Злость медленно закипала в Елене. А когда это происходило, то это означало только одно - спасайтесь кто может и не факт что надежное бомбоубежище вас спасет от этого ходячего надвигающегося шторма-цунами-торнадо-извержения вулкана. Посмотрев на нее, можно было сразу сказать, что еще немного и огненная обжигающая лава польется фонтаном в разных направлениях. И смеяться будет не последний, а первый, кто попадет под это извержение.
Подъезжая к дому братьев Сальваторе, она вытащила ключ зажигания из машины еще, когда даже не нажала на педаль тормоза. Следовательно, остановка получилось очень резкой и даже немного болезненной. Но в таком состоянии боль - была мелочь для Гилберт. Она ее просто не ощущала. Резко и громко хлопнув дверью, она выскочила на улицу даже не потрудившись закрыть свою машину. Она произвела столько шума, что даже глухой человек нет-нет, да выглянул бы посмотреть, что за "разгром в курятнике" по десятибалльной шкале происходит на улице. Но нет, весь дом оставался глух к ее мысленным угрозам, норовившим слететь с губ. Она буквально промчалась по дорожке перед входом и со всей силы застучала в деревянную дверь, отбив почти все ладони и костяшки пальцев. Однако никто не отвечал. Она постучала еще в два раза сильнее, но опять ноль эмоций. Дойдя до предела кипения, она резко развернулась и, оперившись на дверь, требовательно застучала по ней ногой. Ей показалось, что она даже дверь задрожала под ее стальным натиском.
От ярости и безысходности с резким выдохом съехала вниз по двери, громко, пронзительно и требовательно закричав:
Есть кто-нибудь дома, нет?! - эти слова прозвучали намного больше как плач ребенка, нежели настоящая угроза. Так что если дома был только Деймон, на него это точно не подействует.
Вот самодовольный кретин. Вампир проклятый. Почему он вечно портит всем жизнь. Бесчувственный. Наглый. Нахальный. Бесчувственный. Так нет, это я уже говорила. А вот еще, злой. Жестокий. Противный. И... и...
Тихо ворчала про себя Елена, начав задыхаться от перевосполняющих ее эмоций уже буквально на третьем слове. Ярость в ней и не думала утихать. Наоборот, она как будто только питалась долгим отсутствием источника этой злости.
Любой спросит, что же мог сделать какой-то вампир, чтобы так разозлить девушку? Елена и сама толком не осознавала. Она только со стопроцентной уверенностью могла сказать одно - единственный, кто стоит на пути ее счастья и счастья Стефана Сальваторе, родного брата Деймона, и был сам Деймон. Вот только ли делал он это по наитию или уже у него есть какая-то конкретная цель, и он до сих пор мстит своему брату за то, что с ними произошло? Именно это и представляло ей выяснить. Потеряв терпение, она еще раз громко стукнула ногой по двери и закричала:
Деймон! Открой сейчас же дверь!

Еще немного и казалось, что злость сожжет ее. Выжжет все, что было, что есть. Изнутри. Потоки адского пламени пожирали ее душу, увлекая за собой в пространный и горячий ад ненависти. Она не знала, что можно так чувствовать. По крайней мере, что именно так можно чувствовать ярость, огонь ненависти, презрения. Все смешалось в ней. Она не могла простить Деймона, за то, что он являлся единственной причиной их рушившихся отношений со Стефаном. Но тем не менее, в глубине души, она боялась. Боялась того, что сейчас может сказать. Боялась того, что могло произойти. И тех непоправимых последствий, которые также могли начаться по ее "велению". Но оставить это так, как было, не было никакой возможности. Именно поэтому, когда она услышала легкие, но упругие шаги старшего брата ее возлюбленного она не испугалась, не растеряла весь свой пыл, а наоборот. Ей казалось, что она видит сквозь плотно и наглухо закрытую дверь его дерзкую, насмешливую улыбку. И все чувства накалялись до предела. Казалось, неужели есть еще большая грань? Еще большая степень? Неужели можно чувствовать, ненавидеть, так, как сейчас это происходило с Гилберт? Видимо, можно было. Из-за двери раздался его до крайности насмешливый, даже с ноткой издевательства, но спокойный и рассудительный голос:
- Тебя что, манерам не учили?- короткая пауза, видимо он потянулся рукой к двери, чтобы открыть ее. Для этих случаев есть кнопочка возле двери. Такая маленькая, но приметная... - даже сквозь препятствие бедную Елену, раздираемую ненавистью и противоречиями в одно и тоже время, передернуло от того, что в его голосе слышалось, как на лице заиграла улыбка, а голос стал как всегда грубоватым. -Звонок называется! Тут Елена наконец подняла голову выше его подбородка и посмотрела в наглые, немного нахальные глаза, с плясавшими в них чертеками с рожками.
Так, Елена. Глубокий вдох. Самое главное, не отвлекайся. Он не сможет ничего тебе сделать, однако ты сможешь все высказать ему в лицо. Давай же, смелее. Зачем ты пришла?
Понятно? И вообще, чего тебе нужно... После того как я услышал твои грубые слова... - Сальваторе прищурил глаза и продолжил. -Моё настроение заметно упало, так, что...ты ещё забыла, что я психопат..
Он все еще глядел ей в глаза. Это сильно отвлекало и нервировало ее. Поэтому она снова вернулась к первоначальной точке, смотря на которую казалось, что она вроде смотрит на него, но в тоже время в диапазон его видения глаза Елены больше не попадались. Вампир был настроен скептически.
То, что нужно. - подумала Елена. и набрав в грудь побольше воздуха произнесла, стараясь придать голосу непринужденность, но твердость и злость. Оставалось узнать реакцию Деймона.
Слушай, ты! Плохой парень с психопатическими наклонностями! Мне плевать, что ты думаешь и что мне нужно делать, чтобы подавать пример хороших манер, которыми ты кстати, тоже не блещешь! Я не знаю, что ты сделал снова, но поверь мне, ты не представляешь насколько ты поплатишься за это. Я только одного не могу понять... Я не могу понять причину твоей зависти. Мне казалось, что ты уважаешь себя самого и сомневаюсь, что так легко позволил бы другим понизить твой авторитет в их глазах. Ты же просто завидуешь ему! Ты завидуешь тому, что в первый раз не смог отобрать то, что не принадлежит не тебе. Ты убедился в этом еще в том году! Почему же ты не смиришься и не оставишь меня и Стефана в покое?!

Медленно, медленно, как будто нечто очень густое капало, собираясь в небольшую лужицу, по капле, по чуть чуть, в итоге складываясь в единое целое... Именно так сейчас происходило понимание Деймона происходящего. Сначала в его глазах выразилось сострадание, понимание, сочувствие, желание все исправить. Елена уже было обрадовалась своей победе... Но нет. Это была ошибка. Самая глупая ошибка в ее жизни. По крайней мере в ее жизни, не связанной с появлением двух красивых бессмертных юношей.
В следующий же миг его глаза покрылись мутной, темной пеленой. Гилберт заметила, что такое случалось и со Стефаном в период его особой злости. Слава богу, ей довелось видеть это только однажды, когда Стефан не сдержался и его чувства вышли из под контроля. Но это было всего однажды. И казалось, уже вылетело из головы. Но увидев эти черные, по-страшному красивые и завораживающие глаза старшего брата Сальваторе Елена вспомнила все... Все до последней детали, предшествующей и продолжающей тот неприятный инцидент. Она была заворожена. Потрясена. Сбита с толку. Ничто не могло конкретно описать сразу все состояния, в которых она прибывала. Все чувства, которыми она прониклась. Все эмоции, которые она испытывала. Веселые огоньки погасли в глазах. В них осталось только зло. Все самое плохое, что было в Деймоне. Елена как-то пыталась убедить себя в том, что на самом деле этого в нем нет. Он дел это специально. Он хотел показать свою полную противоположность в сравнении со своим младшим братом. Теперь на нее смотрел уже не тот Деймон, стоящий перед ней еще минуту назад. Перед ней стоял другой, старый Деймон. Он пугал. Он возвращал к жизни все самые ее ужасные страхи и мечты, не воплотившиеся в жизнь. Что было и к счастью, и к несчастью.
Руки Деймона сжались в кулак и Елена непроизвольно дрогнула, хотя дала себе обещание, что не поведет ни одним мускулом, дабы не выдать своего нахлынувшего отчаяния и страха.
Тут, его сильные руки схватили ее, и в тот же миг она очутилась внутри дома. Пейзаж, такой радостный и солнечный, остался позади. Впереди ее ждал мрак пустынного дома.
После яркого дневного света глаза долго привыкали к темноте, поэтому она не сразу смогла ощутить, что оказалась прижатой к двери, которую секунду назад Сальваторе бесцеремонно захлопнул ногой. Боль сковывала ее. Она мешала ей думать. Хотя ,несмотря на это, огромный поток мыслей, роился в ее голове, беспорядочно и лихорадочно. В основном он сводился к следующему:
Крикнуть? Нет.. Никто может не услышать. Или услышать, но не придти на помощь. Позвать Стефана? Дура, он наверняка за сотни километров отсюда. Вот только если...
Внезапная догадка посетила ее голову, но Деймон заставил ее отвлечься, ожидая ответы на свои вопросы и восклицания, которые девушка кажется пропустила. Но прокручивая в голове еще раз момент ее "пленения", она вспомнила, что же он ей сказал.
- Как ты смеешь приходить в мой дом и говорить мне такое? - первая фраза была сказана с особой жестокостью. Дрожь пробежала по телу девушки.
- Да что ты вообще обо мне знаешь?
А как ты смеешь так нахально втаскивать меня в дом и прижимать к двери, лишая возможности двигаться? Деймон, отпусти меня! - она попыталась вырваться, но это было абсолютно бесполезно, вампир даже не шелохнулся. В голову снова вернулся старый план. Она окинула незаметным взглядом прихожую. Рядом с ней была небольшая тумбочка, на который лежал различный хлам. Но, о чудо, среди этого хлама она разглядела нечто блестящее. Это был самый маленький перочинный ножик. Непонятно откуда и как взявшийся там. Оставалось только чуть чуть передвинуться влево и она смогла бы схватить его.
Еще одна попытка вырваться. На это раз, она умудрилась почти вырваться из его железной хватки и в результате успела схватить маленький ножик. К счастью Деймон ничего не заметил. Но продолжать вести такую игру было опасно. Она решила немного отвлечь его, снова заведя разговор.
Деймон, послушай меня, мне больно. И ты это знаешь. Отпусти меня и Стефан ничего не узнает.
P.S. я кажись разошлась, да? хд

Больше всего Елена боялась того, что могло бы быть дальше. В том числе того, что Деймон будет продолжать вести себя так же. Хладнокровно. Бесчувственно. Источая злость, ненависть, холодную отрешенность... И... зависть. Вот, что-то то, что Елена чувствовала под предлогом "было еще". Но она не знала, как и почему это вырвалось наружу. Ведь он так хорошо умел владеть собой.
Хватка на ее плече усилилась. Боль стала настолько невыносимой, что из глаз потекли слезы. Девушка просто не могла уже их сдерживать. Самое ужасное в такой ситуации было показать то, что она слаба. Слабее его, в много сотен, тысяч, миллионов раз. Чем он сейчас нагло пользовался.
Теперь, там наверняка останутся следы - подумала девушка - Хотя черт возьми! Как я могу в такое время думать о следах!? Ведь еще чуть-чуть и он раздавит меня. Прихлопнет, как какое-то насекомое. Зря я пришла сюда. Зря я пришла сюда одна. Что же мне делать.
Тут она ощутила небольшой укол в запястье. Там все еще лежал незамеченный перочинный нож, украденный из-под носа Деймона. Теперь, к боли, причиняемой Деймоном, прибавилась еще и боль от того, что лезвие впилось в кожу. Слезы потекли с большим усердием.
В этот момент, она ощутила теплое дыхание на своей щеке. Она видела перед собой только его губы. Внезапно, какое-то странное желание охватило ее. Но она тут же подавила его. Его губы расплылись в самой ужасной улыбке. Улыбке, которую Елена ненавидела всем сердцем. И с самой большой злостью, ненавистью и безразличием, которые Деймон только мог вложить в слова, он произнес, медленно растягивая предложения, точно смакуя их:
- Мне наплевать на Стефана... ты это тоже знаешь. Он ничто по сравнению со мной... никогда в жизни, слышишь, никогда! Я не боялся и не буду бояться его! - его дыхание заставило мороз вновь пробежать по коже Гилберт. Но не успела она отойти от того, что только что сказал Деймон, он продолжил, не дав ей вставить ни слова.
- Знаешь... -проговорил он размышляя и медленно проел рукой по ее щеке. От прикосовения кожа вспыхнула миллионами пожаров. Его хватка наконец-то ослабла. Пусть ненамного, но этого было достаточно. Елена поняла, пора действовать. Она осторожно, изогнула руку.
- Я могу убить тебя и никто мне ничего не сделает. Никто, а уж тем более твой Стефан! - эти слова звучали, как смертный приговор. Но никто лучше Елены не умел бороться за свое счастье и жизнь.
Тогда боюсь тебе придется немного подождать Деймон! Я еще не хочу на тот свет! - и с этими словами она со всей силы попыталась воткнуть нож в него. Она не попала в куда-то ближе к сердцу, дабы выиграть больше времени. Но столько, сколько ему бы потребовалось, чтобы вытащить его ей бы вполне хватило.
Она изо всех сил вырвалась и побежала без оглядки.
Спотыкаясь и падая на лестнице, почти через каждую ступеньку, она вставала и продолжала бежать. С нижнего этажа доносились ругательства и угрозы Деймона. Однако ей некогда было прислушиваться. Достигнув второго этажа, она добежала в самый конец коридора и открыла первую попавшуюся дверь. Закрыв ее на ключ и пододвинув ближайшее. что попалось ей под руку, чтобы еще продлить себе жизнь, она огляделась. Перед ней расположилась комната Деймона Сальваторе.

Первое, что бросилось в глаза Елене была огромная двухспальная кровать. Вся из красного дерева, с высоким пологом. Она говорила о величии, отдавала роскошью на все сто процентов. Удивляясь тому, что это не мираж, она даже подошла поближе и провела рукой по простыням. Увы. Это были обычные простыни.
Интересно? Что я сама ожидала здесь увидеть? Наверное красный шелк и бархат. Точно. Почему-то именно это у меня и ассоциируется с...
Его имя застыло на ее губах. Оно так и не слетело с них. Девушка просто выдохнула его с легким шелестом воздуха. Но сейчас больше не было времени наслаждаться красотой двухместной кровати, исследовать комнату и наблюдать за разными прочими "прелестями", находившимися в этой огромной, просторной и на удивление светлой комнате. Она вновь оглянулась. В глаза ничего не бросалось. Ничего, что могло бы защитить ее. Она инстинктивно дернулась к шее, где обычно висел ее кулон с вербеной, подаренный Стефаном Сальваторе в самом начале их знакомства. И о, ужас, она не обнаружила его там! Медальон просто-напросто пропал. Она наклонилась ближе к полу, в надежде, что всего лишь обронила его там. Но нет. Его там не было. Оставался только один вариант - она обронила его во время побега из плена. Резко выпрямившись она услышала стук, как будто что-то упало. Еще один взгляд на пол. Мобильный телефон! То, что нужно. Она подошла к окну и с судорожной быстротой начала набирать до боли знакомый номер. Но только ее пальцы застыли на последней цифре, как вблизи послышался голос и огромный шум выламываемого замка.
- А ты не думаешь, что это моя комната и у меня могут быть свои секреты...-проговорил Сальваторе и усмехнулся. Елену передернуло. Она оглянулась. До свободы было полтора этажа, не меньше. На всякий случай она открыла окно. Любой путь отступления сейчас был важен как никогда. Дверь раскрылась, но путь ей преградила тумба, впопыхах поставленная возле двери.
- Ты еще и перестановку мне сделала? Мило, но мне больше нравилось как было раньше... продолжил он. В голосе уже не чувствовалось такой злости, но раздражение все еще присутствовало.
Наконец дверь растворилась полностью и в проеме показался Деймон, во всем своем великолепии. На груди красовалось ярко-алое пятно. В следующий миг футболка полетела прочь, как ненужный атрибут.
- Я думаю, что сейчас лучше не говорить о чём-то, что может меня взбесить... - тихо проговорил он. В его голосе слышался намек. Но Елена не поддавалась. Она еще плотнее придвинулась к подоконнику.
Интересно, а сколько нужно времени, чтобы вспрыгнуть на подоконник и выпрыгнуть? И еще... интересно, а умирать - это больно? -ребяческий вопрос пронесся в ее мыслях. Но он не оставил ее равнодушной. На глазах снова слезы. Пелена застлала глаза. Она не могла больше сдерживать их. И они потекли ручьем. Деймон придвинулся ближе. От неожиданности и от напряжения, в котором она пребывала последние минут пятнадцать она отпрянула назад и резко, не рассчитав силы наклонилась вниз, на миг повиснув в воздухе.
Вот и все... единственное, что успела подумать Елена. Она уже была готова отдаться в руки смерти. Все же лучше, чем погибать долго и мучительно от руки вампира.
Напиши, что успел подхватить меня, пожалуйста)

Все прошло как при просмотре фильма в режиме "перемотка". Не успела она даже выдохнуть последний раз, чтобы окончательно проститься с жизнью... Так нет, даже умереть спокойно этот проклятый вампир ей не дал. На нее снова нахлынула боль, хотя внутри все сжималось от того непоправимого, что могло произойти, а благодаря Деймону Сальваторе не произошло. Именно эта маленькая частичка была безмерно счастлива и благодарна и в какой-то момент казалось могла задавить своей небольшой массой все остальные чувства.
Деймон действовал на столько аккуратно, что она даже не заметила, что, как и когда они очутились обратно в комнате. Только тут она обратила внимание на то, что он нес ее на руках. Она хотела было возмутиться, но даже не успела, так как Сальваторе аккуратно поставил ее на пол. Чувствовалось, что в нем не осталось ни капли злости и раздражения. Однако, в ставших мягкими, чертах чувствовалось неимоверное облегчение.
Елене было как то неловко стоять в таком молчании. Она подняла голову, взглянув ему в глаза и собираясь сказать самое простое и обыденное слово, как прости, и увидела медленно расползающуюся на его лице улыбку, пока что походившая только на довольную ухмылку. Но тут, случилось нечто странное и неожиданное.
Тень радости на его лице погасла. Ухмылка сменилась выражением ужаса и боли. Деймон схватился руками за голову. Его терзала ужасная, адская, выматывающая боль. Это чувствовалось во всем, в его взгляде, в его выражении лица. Однако прежде чем он успел совсем закрыть лицо руками она разглядела в них еще что-то. Только она не успела понять что именно. Он съехал на пол по стенке, все еще держась за голову. Елена в растерянности оглянулась, нет ли кого поблизости. Ведь такие же симптомы были в у всех вампиров, когда в дело вмешивалась ведьма и она усилием воли заставляла кровяные сосуды внутри головы разрываться, что приносило ужасающую боль. Она схватила мобильник и быстро набрала номер подруги.
Давай же... Бери трубку... Черт возьми - тихо бесилась Елена. Она уже хотела оказать какой-нибудь вид первой помощи, которую она знала в совершенстве, но ее остановил тот факт, что это был вампир и на него вряд ли это подействовало бы. Поэтому первым делом она решила перетащить его на кровать. Это оказалось не так то легко, ибо он был все же намного мощнее, а соответственно и тяжелее ее. Она обхватила его одной рукой за талию, другой придерживала руку у себя на плечах. С огромным трудом она все же подняла его. Тяжелее было довести его. Слава богу, кровать от окна была недалеко. Один раз, чуть не упав с Деймоном, она наконец-то довела его до кровати и сначала аккуратно усадила, а затем и уложила полулежа, подложив под спину несколько подушек. Она наклонилась к нему всем телом и приблизила руку к его лицу, чтобы осмотреть, но стоило ей прикоснуться, как по его лицу потекло несколько капелек крови. В ужасе оглянувшись на свою руку она вспомнила, что именно она пострадала при попытке побега от него. Она резко отдернула ее от его лица, но тут произошло нечто неожиданное.

Медленно до Елены доходил смысл происходящего. Он снова все испортил. Он наврал ей. Он просто-напросто притворялся. Злость снова запылала в ней. Конечно, она была уже не такая, как прежде. Но она тут же погасла и сменилась ужасом того, что могло бы произойти, начни она распаляться снова. К тому же, вся ее левая рука, так некстати была в крови. И Деймон мог внезапно просто взять и потерять контроль над собой. Ведь девушка знала не понаслышке, что ее кровь способна была свести с ума любого вампира. Это неоднократно было сказано Стефаном в те времена, когда они оставались наедине.
Воспоминания о Стефане Сальваторе нахлынули с огромной силой. Такие теплые, нежные и такие близкие... Если бы не Деймон! Если бы не Деймон, они были бы сейчас вместе. Ей бы не пришлось переживать эту ситуацию, которая конечно казалась была давно, но раны, которые она нанесла все еще пылали. И видя сейчас перед собой виновника всего того, что произошло, она не могла оставаться равнодушной. Она просто не могла оставаться.
Какой же она могла быть глупой!
Думать, что ему плохо. Думать, что Деймон страдает. Да такому человеку, как он... Точнее такому вампиру как он, вообще неведомы эти прекрасные чувства. Жалость, сострадание. Я вообще не понимаю, как он мог любить. Любить Кэтрин. Хотя какая это вообще было любовь. У него же нет ни сердца. Ни мозгов! Одни только актерские способности. И огромная порция хитрости. зло думала она. Она даже начала дышать чаще, чем положено. Прокрутив в голове момент, когда она просто мешком упала на него, испугавшись такой резкой перемены в его действиях, она вспыхнула еще больше. То, что он сказал позже взбесило настолько, что она сначала даже не нашлась, что ответить. Только спустя несколько мгновений, когда до нее наконец дошел смысл сказанной им фразой где-то около ее уха:
- Скажи спасибо, что я не голодный и не хочу убить тебя... она придумала достаточно саркастически-издевательскую фразу, которая была бы его достойна:
Может тебе еще и победную лезгинку сплясать? Я конечно понимаю, что у вампиров память короткая, но я еще все помню! - зло добавила она. И резко встав и подобрав телефон, к счастью, валявшийся тут же, на кровати. Набрала первый попавшийся номер - это оказался номер Кэролайн, но не успела она даже услышать второй гудок, как ощутила, что кто-то наглейшим образом вырвал телефон из ее рук и еще спустя секунду она услышала треск.

- Я вижу, что ты в очень плачевной ситуации... - очень язвительно отозвался Деймон. Его манера поведения уже очень начинала бесить девушку. Мелкие детали раздавленного телефона валялись на полу. Разумеется, починить его уже никак бы не получилось. Ни один самый лучший мастер не смог бы в жизнь это собрать. Теперь придется объяснять Дженне, что произошло, а так же покупать новый. Девушка снова была вне себя от злости. И Деймон похоже тоже заметил это разительную перемену.
Больше всего Елена переживала из-за того, что медальон, подаренный ее парнем, Стефаном, канул неизвестно куда. А без этого медальона она все равно, что акула без своих огромных зубов - беспомощна, беззащитна и абсолютно слаба. Оставалось только надеяться на Деймона. Но взглянув на него, она поняла, что даже этого делать не стоит. Ибо он всем своим видом показывал, что это дело может плохо кончиться. Он всегда был своевольным. Он хотел чтобы все было именно и только так, как устраивало его. Как ему хотелось. Как он считал было правильным.
Однако это не устраивало многих. Не только Елену. В первых рядах этого списка был конечно же Стефан. Стефан...
Что он скажет, когда узнает, что сегодня произошло? Хотя, думаю теперь ему абсолютно все равно. Ведь после того, что ему наговорил Деймон, он не только видеть, но и слышать, и знать меня не захочет. И все из-за него!
Ее мысли прервали движения Деймона. Он обхватил ее лицо своими руками, заглянув прямо в глаза. Трудно было сопротивляться ему. Его глаза... Такие по-красивому страшные, чарующие. Елена была уверена, что Деймон не побрезгует воспользоваться ее "слабостью". Но она о конца надеялась на лучшее в нем. Еще миг и лицо Деймона оказалось в миллиметре от лица девушки. Она ощущала его теплое дыхание на своей коже. Медлив, она ждала, что же будет дальше.

Этот взгляд проникал в глубину души. Туда, куда казалось невозможно было проникнуть. Он заставлял возникнуть самые смелые фантазии. Самые необузданные поступки. И самые отъявленные желания. Она смотрела и не могла отвести взгляда. Краем сознания девушка понимала, что именно этого Деймон и добивался, но ничего с этим поделать не могла. Елена всегда была "неравнодушна" к таким взглядам. Она просто не могла быть спокойной, когда кто-то смотрел так. Особенно Деймон. Он был очарователен, притягателен. Его темные глаза, которые могли принимать различные обличья и скрывать самое главное. Но сейчас нет, сейчас они не были такими. Они лучились искренностью. Но и мукой. Ведь он не знал, что может ответить или сделать девушка. Собственно и она не знала этого.
- Не беспокойся, я не стану внушать тебе всякую чушь вроде любви ко мне или ненависти к Стефану... - сказал он немного нахмурившись. Эта фраза смутила ее. Но в тоже самое время и еще больше убедила ее в его искренности. Она не могла противостоять. Но и не могла согласиться. Ведь это означало, что она предала бы Стефана. И это страшно мучило ее. Она надеялась, что Деймон поймет это, прочтет в ее взгляде и тогда сам отпустит ее ведь иначе она просто умерла бы от мук совести. Но опять же она еще и умоляла себя не показывать это. Ведь что ни говори, а она прекрасно знала, что внутри нее давно живет любовь. Любовь к Деймону Сальваторе. Разумеется она это скрывала. Ведь это было неправильно. Да и у девушки не было доказательств того, будут ли чувства старшего брата взаимны к ней. К тому же большую часть сердца все равно занимала любовь к младшему брату Стефана. Елена давно ощущала себя в середине треугольника. Предпочтешь одну сторону, потеряешь другую. И наоборот. Ей даже приходила мысль не выбрать ни одну из сторон. Но тогда она бы просто не вынесла. Не вынесла ни дня.
Тут Деймон вытащил платок и в несколько мгновений ее рука оказалась аккуратно и плотно перевязана. Теперь было проще. Ведь Гилберт надеялась, что через ткань запах крови не будет настолько сводить вампира с ума.
- Скажи мне, ведь за этой маской безразличия хоть что-то скрывается? Если да, то пусть твои истинные чувства возьмут вверх над самолюбием и другими проблемами - произнеся эту фразу Елена была повергнута в шок. Конечно, она понимала, что все шло к этому разговору. Она пыталась к нему подготовиться, но это было выше ее сил. Она просто не знала что сказать. Не знала тогда, не знала и теперь.
Соврать? Невыносимо будет смотреть на то, как еще один раз я причиню боль любимому человеку. Сказать правду? А поймет ли он меня правильно? Вряд ли. Любой на его месте заставил бы выбирать. Но ведь настоящий мужчина просто берет за руку и уводит... Однако ни Стефан, ни Деймон пока так не сделали... - рассеянно думала она. Наконец она решила сгладить неловкое молчание.
Деймон, я... Я... - на ум ничего не шло и не придуманные фразы просто повисли у нее на губах. Она устремила взгляд с долей мольбы на него, надеясь, что он просто не заставит ее договаривать. Она снова надеялась, что этот разговор не найдет продолжения, как и любой другой.